(Автобиографическая повесть)
Кнут Гамсун
Гром грянул, когда Нина Александровна, попросила нас принести на урок свою любимую книгу. Я принес книгу Кнута Гамсуна из библиотеки прадеда. Уезжая в конце августа из деревни, я часто, с разрешения деда, брал старые, изданные до революции, книги в Москву, а в июне возвращал их. В этой книге были два романа Гамсуна "Пан" и "Виктория". Роман «Пан» я прочитал, наверно, раз двадцать. Меня не столько восторгала нежная любовь простого лейтенанта Томаса Глана к богатой Эдварде, сколь изумляло отношение его к природе. Ведь, даже роман Гамсун назвал именем мифического лесного духа. Никогда раньше мне не приходилось читать таких красивых описаний природы, леса, фауны. Философские рассуждения о бережном отношении к природе находили одобрение в моей душе. Но…книгу у меня отобрали! Отобрала именно Нина Александровна, сказав, что, скорее всего меня теперь исключат из школы, а у моих родителей будут большие проблемы. Директор, которого тут же пригласила преподаватель истории, подтвердил, что я принес в школу "антисоветскую пропаганду", а я никак не мог понять, какая антисоветская литература могла издаваться до 1917 года. Тогда директор с завучем отвели меня в школьную библиотеку, дали том советской энциклопедии и заставили прочесть вслух: "Гамсун Кнут – фашистский норвежский реакционный писатель. Его романы полны антисоветизма. Особенно романы «Пан» и «Виктория»". Родителей вызвали в школу, а меня, "отстранив от уроков", отправили домой. Невеселым пришел я домой, взял по привычке "Комсомольскую правду" из почтового ящика, открыл, и… снова побежал в школу. В газете были опубликованы письма А.М.Горького. Горький писал Гамсуну: "Вы величайший писатель мира! Вы показываете жизнь простого трудового человека. Особенно прекрасны Ваши романы "Пан" и "Виктория". Горький спас меня. Произошел этот случай в 1972-ом году. А в 1973-ем я успешно закончил десятилетку. Средний балл моего аттестата о среднем образовании недотягивал даже до четверки. Отличные оценки у меня были только по физике, алгебре и геометрии, было три-четыре четверки, а по всем остальным предметам – тройки.
				Во время сдачи выпускных школьных экзаменов было положено не только присутствие основных преподавателей, но и ассистентов, а ассистентами на экзаменах по точным наукам часто бывали преподаватели-гуманитарии. Они иногда удивлялись:
Преподаватель математики	Преподаватель физики	Преподаватель биологии	Преподаватель французского
– Надо же, Седов на «отлично» сдал! – Конечно. Он же круглый отличник – спокойно говорила учитель математики. – Кто круглый отличник? – удивлялась преподаватель биологии, – Он круглый троечник! А на экзамене по иностранному языку все было наоборот. Когда я бойко рассказал на французском языке о себе, о своем городе, о своей школе и что-то еще, ассистент – преподаватель физики, спросила «француженку»: – Пять? – Какое «пять»? Тройка! Он первый раз у меня так отвечает, он больше «тройки» никогда не получал! – Ну, давайте хоть четверку поставим? – предложила другой ассистент. Преподаватель французского Елена Аркадьевна Айзенберг была растеряна. Она задала мне несколько вопросов, на которые я легко ответил по-французски. Так в моем аттестате появилась одна из немногочисленных «четверок». Запомнился и экзамен по геометрии, который неожиданно показал мне некоторые мои грехи, о которых я до этого и не задумывался. Экзамен должен был проходить в два этапа: сначала следовало письменно выполнить, указанную в билете работу, а затем защитить ее у школьной доски. Я вошел в класс, где проходил экзамен, поздоровался и подошел к столу экзаменаторов, взял билет, и,… не взглянув на него, направился к доске отвечать. В спину мне сказали: – Седов! Не тяни время! Уходи отсюда! «Пять!» Мое самолюбие было оскорблено. Наверно, так чувствует себя артист, у которого отобрали его главную роль, отдав ее другому. Когда я поделился этой бедой с другом Сергеем, тот иронично ответил: – Что, блеснуть не дали? Аплодисменты не сорвал? Обидели талантливого! – и добавил серьезно, – Какая ерунда! Было бы из-за чего расстраиваться! Если бы кто другой меня стал критиковать, я бы, наверно, и слушать его в те годы не стал. Но меня пожурил друг! Не задуматься тут было нельзя. Кстати, мама оказалась не права в своих предположениях: почти все ребята из нашего класса поступили в институты.
Главная страница				Литературная страница